Крис тяжело вздохнул. Сразу необходимо было догадаться, понять, да просто-напросто знать! — что с семейкой Холливелл проблем не оберёшься: правила же написаны затем, чтобы их нарушать, а все законы мироздания должны подвинуться перед «нормальными женщинами, которые хотят быть счастливыми и жить». Плевать, что всё может быть важнее и что-то стоять выше их счастья с «обыденным» существованием. Конечно, как можно поверить подозрительному типу, пусть у него есть доводы, логика и факты, потому что уже много раз верили демонам без всяких фактов. Просто они были обаятельными, несчастными и им нужна помощь. Конечно, таким милашкам легче поверить, чем требовательному невротику, чьи объяснения не удовлетворяют ни капли. Как это всё во времени сломается? Ты пришёл его ломать, не оправдывайся.
А то, что многие не родятся, к другим будет изначальное предубеждение, что зло (слышишь, старший братец?! До сих пор о тебе забочусь, чтобы так и оставался золотым ребёнком, любимчиком папочки и всего мира! Сволочь ты, Уайетт.), лишая их права на свободный выбор и самоопределение. Уай, конечно, дурной, но он очень долго бы не злым, пусть и добрым его назвать язык не повернётся. Тираном немного, параноиком и помешанным на контроле чудаком, но не злым. Он просто боялся, что кто-то из семьи умрёт.
Какая ирония, что остатки рода Холливелл тёмный властелин этого и четырёх соседних миров добивал собственноручно. Тётушка Фиби, конечно, была тем ещё эгоцентриком, и отмахнулась, мол занята, когда убивали маму, но даже самые страшные ошибки не являются оправданием того, чтобы сжигать тело неплохого человека в зловонной куче на одной из центральных улиц Сан-Франциско. И чем это закончилось?
Стоит теперь вот где-то в том же Фриско девятнадцатого века с усыпленным и замороченным отцом в кармане и борется с откровенно безумной головной болью, разрывающей всё его существо. Иногда Крис всерьёз ненавидел своё хранительское наследие, особенно учитывая, что на момент его зачатия Лео уже успел стать старейшиной. Только-только, но сам факт, тем не менее. Дурацкая восприимчивость, а кто-то тянет тоскливым воем из ловушки. Чистый, но не то, чтобы совсем невинный. Хотя по меркам мира самого Криса — невиннее не бывает.
Но он то что мог? Родится больше, чем через век, а таким станет и вовсе через полтора. Магия тянет, всё существо дурного полуангела требует, но необходимо игнорировать. Это всё очень плохо кончится, явно.

Нужно просто дождаться стабилизации портала и вернуться обратно, в не родной две тысячи четвертый. А уж потом. Как-нибудь думать, потому что родное время не то, что не улучшается, всё становится катастрофически хуже. И невозможно не думать, а не виновен ли в этом сам Крис? И его пребывание в прошлом. Ведь настоящее меняется с каждым шагом, но вот. Отвратительно больно и тяжело. Но хотя бы в этом чёртовом почти средневековье Крис может никуда не влезть и ничего не натворить. Всё просто. Он сможет.
Только немного узнает о том, что происходит. Лишь для того, чтобы угомонить головную боль. Всё равно тут ещё несколько дней торчать. Хорошо, что заброшенные чердаки и жилища есть в любом из прошедших веков. Всегда можно спрятаться и не высовываться. А пара дней на лесных ягодах и грибах ещё никогда никому не вредила, правда же?
Просто во всём нужна мера.

Та самая пара дней прошла, но Крис успел узнать, что пропадают люди, где и каким образом пропадают. Даже полюбовался на магических кокон, окружавший несколько домов и не дававший увидеть, что происходит на той части улицы. Зато старательно заманивавший людей с каким-никаким, но магическим потенциалом. Всё понятно, но жаль, что нельзя вмешиваться. Совсем нельзя, это может создать не то, что непредсказуемые изменения в будущем, но новую параллельную реальность. А это паршиво может сказаться на существующей.
Несколько часов, дьявол!
Крис опустился на землю, сел в позу лотоса и начал медитировать. Возможно, это поможет от не проходящей головной боли? Вмешиваться нельзя, как бы не хотелось, а до возможности уйти ещё часов шесть, как минимум. Для безопасного перехода и того больше, восемь-десять. Но что уж. Крис уже готов к очередному «не тому» времени.

Только пришлось прерваться, когда Крис почувствовал, что стоит. И услышал голос за спиной, зажмурился изо всех сил. Дурацкая магия, перенесла даже без привычного сияния и звона переноса, просто потому что необходимо. Кому-то ведь нужна помощь, как тут проигнорировать? И плевать, что это важно. Всё должно идти так, как идёт, не иначе.
Чёрт возьми!

— Крис, хм. Крис Перри, — Холливелл развернулся и устало посмотрел на попавшего в беду невинного. Совсем мальчишка, крайне дурной. Как же это всё паршиво. Всё совсем паршиво. — Кто вернётся? Как ты вообще влип в роль вкусной приманки магов для демона?

Крис утомлённо потер переносицу и устало выдохнул себе под нос совсем тихо, признавая единственную возможную правду:

— Иногда в любом случае хочется сдохнуть, как угодно. И так слишком много уже прожил, — а после тряхнул головой, мрачно посмотрел и, напоминая, что не имеет права вмешиваться. Этот ребенок родился, жил и умер задолго до его рождения. И если уж нужно убедиться то, что уж тут. — В каком году ты родился?

Сейчас он скажет тысяча восемьсот лохматый и совести придётся заткнуться. Магии тоже, он не может и не имеет права тут ничего делать.