[indent]  [indent] Это какая-то шутка? Дурной сон? Быть может, он умер и попал в свой личный ад, в котором под подошвой хрустит битое стекло, а в нос бьет въевшийся запах чужой рвоты? Мигающая, закрашенная лампочка под потолком, как умирающее солнце? Незнакомцы, похожие на бледные тени, существование которых, само по себе, ошибка; множество "теней", все как одна; когда-то сгоревшие изнутри люди, лишь чудом не обратившиеся в пепел; ему казалось, что ходя меж тех прозрачных теней, он и сам превращается в тень. Он вынужден цепляться взглядом за каждую, изучать ее, искать сходства в усохших чертах лица, разговаривать с ними и, не получая внятного ответа, вновь топтать битое стекло, до тех пор, пока сама подошва не начнет хрустеть. Этого, ведь, не может быть? Он пытается убедить себя в том, что среди этих теней нет его брата; он пытается убедить себя в том, что его младший  брат мертв, даже если это не так. Он не мог быть настолько "слеп" - уж лучше, и вправду, ослепнуть - чтобы не замечать столь очевидного у себя под носом.
[indent]  [indent] Зубы сжаты до хруста, как и кулак, занесенный для удара. Очередная тень, не способная даже пискнуть, которая лишь лениво приоткрыла глаза и глядит сквозь него затуманенным взглядом. И снова вопросы… и снова… но в этот раз, Учиха замер, глядя на расслабленную улыбку прижатой к стене девчонки, которая нагло обвила своими тощими руками его шею и глядя на него говорила то, чего он точно не хотел услышать, но пытался выбить из всех тех теней, которые и привели его сюда.

[indent]  [indent] Сердце будто стучит в ушах, а не в груди; шум заглушает все прочие звуки, а темный коридор кажется бесконечно длинным; его будто окружала сотня птиц, которые хлопали крыльями и бились о стены, в попытке вырваться на волю. Казалось, Учиха нарочно шел медленно, настолько, чтобы никогда не дойти до той самой двери и не дернуть за ее ручку, чтобы та не открылась. Он будто и сам обдолбан; обдолбан, настолько, что потерял всякую связь с реальностью. Пока сам не увидит - не поверит; даже когда увидит - не сможет поверить. Пока в крышку гроба Саске не забьют последний ржавый гвоздь, он не перестанет искать то, что он пытался найти и, кажется, нашел… как не хотелось… толкнул дверь и та мерзко скрипнула, легко поддавшись ему.
[indent]  [indent] Он еще долго тупил на пороге, прислушиваясь к "хлопанью крыльев". Холодный, пронизывающий взгляд устремился вглубь темного коридора, цепляясь за темноту; скользнул на пол, по которому плыла тусклая полоска света, сочившаяся из щели под дверью одной из комнат.

[indent]  [indent] .. хруст …

[indent]  [indent] Подошва жалобно хрустнула.

… хруст …

[indent]  [indent] И снова, но так тихо и с каждым его шагом. Возможно, он думал, что проснется, когда откроет дверь, за которой горел свет. Возможно, щипая себя за запястье и не ощущая боли, думал, что все еще спит; щипая сильно, настолько, что красные полоски от ногтей засияли на его коже. Но вместо этого, ослепнув на секунду от желтого, мутного света, он начал мечтать о том, чтобы секундная слепота затянулась навечно…

[indent]  [indent] Итачи стоял над скрюченным телом..  над тенью, которая, должно быть, уже мертва. Тень упиралась лбом в колени и выглядела, на удивление, умиротворенно.
[indent]  [indent] Он смотрел на темную макушку и шум в его ушах все нарастал и нарастал с новой силой, смешиваясь со звуком скрежета зубов и будто бы хрустом собственной кожи ладоней под ногтями.
[indent]  [indent] Носком он пнул нечто похожее на эмбриона, чтобы убедиться, что оно мертво; но тело дернулось, совершенно по живому и он пнул его еще раз, но уже значительно сильнее и, вцепившись в волосы пальцами, потянул за них вверх, вынуждая тело податься за рукой и поднять голову, хотело оно того или нет.

[indent]  [indent] — Тень, – он смотрел на существо, столь знакомое ему. Он смотрел на то, в чем можно было признать его младшего брата и столь сильное сходство заставляло сжимать волосы существа в кулак еще сильнее, тянуть за них вверх и чувствовать, как натянутые, они рвутся у корней, – тень, – и Саске умер, действительно, умер для него. Он умер для него окончательно. А то, что он тянул за волосы, это лишь жалкие останки, которых не жаль.

[indent]  [indent] Не обращая внимания на присутствие кого-то еще - не обращая внимание ни на что более - за волосы,  он вытащил тело из комнаты, захлопнув ногой за собою дверь. Он не слышал хлопка, не слышал уже даже стука сердца. Все звуки разом исчезли, а картинка стала совершенно размытой. Изнутри он кипит как чайник, со свистом, на огромном огне, а взгляд оставался холодным и, будто-бы, таким же мертвым, как и его брат для него; нечто совершенно неестественное.  Он смотрел не на Саске, а сквозь него, будто и вправду мог видеть пятно на обоях сквозь  его голову. Он ничего не говорил, прижимая брата к стене и все так же держа его за волосы, буквально в воздухе, парящим чуть меньше чем на полсантиметра от грязного пола… а что он мог или должен был сказать? Что изменят его слова? Мертвецам все равно, ведь мертвые уже мертвы.

[indent]  [indent] Итачи плевать, даже если тело стонет и кричит, щипает его , бьет, кусает или пытается вырваться… он все равно затолкает его в багажник, оглушив полу-пустой, железной канистрой по голове. Он все равно свяжет ему руки и ноги, затолкав испачканную мазутой тряпку телу в рот… Он это и сделал, все так же не обращая внимания ни на что. Он это и сделал - надавил на газ, двигаясь по дороге как по страницам учебника по вождению. Куда? Он знал. Зачем? Еще не до конца…
[icon]https://i.imgur.com/8ALtfIV.png[/icon]

[icon]https://i.imgur.com/8ALtfIV.png[/icon][indent] Учиха выкручивает громкость радио на полную, отбивая пальцами знакомый ритм по рулю; так спокойно, непринужденно, будто бы даже буднично, точно в его багажнике не лежит убитое в хлам, связанное тело младшего брата которое, пока еще, к огромному сожалению, имеет наглость дышать [имеет наглость просто "быть"]; жалкая, ничтожная оболочка, изнутри покрытая зловонной мерзкой слизью и щедро набитая гнильем, среди которого, в спокойствии и уверенности в завтрашнем дне, копошатся черви. Наверное, именно эти черви заставляют его грудную клетку вздыматься - точно вдох - и опускаться на выдохе. Они создают иллюзию жизни, выдавая его брата за живое существо, каковым он на деле перестал являться. Наверное, покрываясь пузырями, слизь издает то самое мерзкое хлюпанье, которое доносится из его рта точно бы невнятная речь.

[indent] Дорога казалась до безумия долгой, пусть их путь до места и занял всего пару часов. Итачи бросил взгляд на часы - глубокая ночь. Редкие снежинки прекращали свой "вальс" на лобовом стекле, скользя вниз к дворникам. Темнота, которую разрезал свет фар, теряющийся среди деревьев.

[indent] Учиха вышел из машины, нарочно громко хлопнув дверью. Он несколько раз обошел машину вокруг, точно оценивая ее; точно задумался над тем, "а стоит ли", проходя мимо багажника и постукивая по нему костяшками пальцев импровизированной дробью. Шаги беззвучные, но тяжелые, будто к каждой ноге был привязан тяжелый груз и от того давались они с большим трудом. Захотелось закурить, чиркнув спичками и облокотившись спиной о тачку; он лишь пускает пар в холодный воздух, опустошая легкие затянувшимся выдохом и глядя в темное небо, которое заслоняли ветви деревьев.

[indent] - Наша остановка, - открывая багажник, холодно выдает он и, даже не глядя на брата, хватает и вытаскивает того из машины, кидая на землю как мешок мусора, от души пнув его под ребра носком.
[indent] - Приехали, - он не торопится его развязывать и догадываться о том, что произойдет дальше, остается лишь глядя на лопату, которая стояла воткнутая в землю у колеса, дожидаясь своего часа.

[indent] - Обычно мусор, не доставляет столько хлопот, но с тобой же, - его губы искривились и с них слетел ядовитый смешок, который до своего выхода успел напитаться чистейшим раздражением, - пришлось повозиться, - носком ботинка он приподнял его подбородок, чтобы получше разглядеть то, что он называл когда-то своим братом и за что был когда-то готов отдать свою жизнь, если потребуется.

[indent] Он долго смотрел на него, не отрывая взгляд; все так же не спешил развязывать его или доставать изо рта кляп, который с истинной братской "заботой" и "любовью" пытался затолкать по самые гланды, ожидая услышать рвотный рефлекс, который и послужил бы оценкой проделанной работы. Возможно, ему тяжело дышать? Но разве, теперь, Итачи есть до это хоть какое-то дело? Разве трупу необходим воздух, чтобы существовать?... Но все же, после затянувшейся "игры в гляделки", что кажется проходила в однобоком порядке, Учиха вытащил вонючую тряпку из его рта и, потерев ладони друг о друга, взял в руки лопату, еще толком не определившись, кто из них двоих будет рыть яму.

[indent] - Знаешь, у меня не так много времени, - взмах лопатой рассекает воздух, - не люблю откладывать свои планы или вносить в них какие-либо коррективы, - опираясь на лопату, конец которой вновь был воткнут в землю, старший присел на корточки и со вздохом, продолжил. - Давай покончим с этим как можно скорее? - неестественная улыбка на его лице, застывшая, будто маска.

[indent] - Яму себе будешь рыть сам, или тебе помочь?

Отредактировано Uchiha Itachi (2021-05-28 21:55:17)

[indent] Тряпка...

[indent] Итачи отдавал себе отчет – сейчас – и это пугало больше всего; отчет каждому своему последующему действию; отдавал отчет каждому своему движению; он понимал ход своих мыслей и знал, к чему это может привести и по итогу, чем все это может обернуться для него самого, не в таком уж далеком, а в обозримом, вполне себе осязаемом будущем.

[indent] Тряпка...

[indent] Кажется, его лицо исказила гримаса отвращения, которую он даже не пытался скрыть. Он смотрел на брата так, будто и вовсе не знает его, и если пару минут назад, родные черты были хоть каплю знакомы, то те сейчас же были стерты и размазаны в воздухе, будто по ним провели неуклюжей детской ладошкой, на ощупь познающей этот отвратный мир. Он не смотрел на него – теперь уже – как на тень, но и как нечто "существующее", смотреть не мог. Он перестал понимать, что испытывает по отношению к нему, глядя на жалкую картину у его ног. Он не мог понять, почему то, что было ему когда-то дорого, превратилось в этот безвольный мешок.
[indent] Звуки застыли в воздухе — " будь добр, позаботься о любимом младшем братике"; оно повторяется и каждый раз бесцветно; оно повторяется и заставляет Итачи встать на ноги, сделав полшага назад. Это просто не могло быть Саске! Это просто не могло быть его братом!
[indent] Было ли ему все равно, когда-то?... Все равно, на самом деле? Ложь... Ложь самому себе, от чего становится мерзко вдвойне. Ложь, которая заставляет сжать зубы и шумно выдохнуть, вновь выпуская дрожащий пар в воздух, ощутимо опустошая легкие до дна. Ложь...От которой сжимаются кулаки, сами по себе, непроизвольно, до хруста. Ложь... От которой бросает в жар и выбивает из равновесия. Ложь... Все было ложью... Но сейчас... Даже сейчас?... Он отдает отчет своим действиям, но разве кто-то, где-то, хоть раз сказал, что он может их контролировать?

[indent] — Тряпка! – удар ногой, лишь в половину силы, но и этого хватило, чтобы услышать хруст чужой челюсти, – тряпка, – нежность, с которой он произнес это во второй раз, не вязалась с очередным ударом ноги по челюсти, после которого в воздух ворвался отвратный лязг зубов друг о друга, резанувший по его слуху не хуже "ногтей по стеклу", – тря-я-япка, – протяжно, с еще большей лаской, от которой у самого мурашки прошлись по коже, разбегаясь в разные стороны и, казалось , проникая не просто под кожу, а под сами мышцы, непроизвольные сокращения которых можно было заметить невооруженным глазом, – не знаю, что ты там надумал себе и что ты там о себе возомнил, – и снова удар ногой, в который, казалось, он щедро вложил то, что было и который пришелся по ребрам, – но неужели, ты думаешь, что, – кажется, это смех? Смех, с которым маньяки в фильмах ужасов расправляются со своей жертвой? Смех, который с пугающей динамикой идет на убывание и с которым, на самой последней ноте, Учиха хватает брата за волосы, прижимая его спиной к капоту своей тачки, который создавал горячий контраст на фоне земли, – неужели? – прижимаясь своим лбом к его лбу, держа своего рода зрительный контакт и впиваясь в две темные точки, таких до дрожи в пальцах знакомых [почему? сейчас? снова?] глаз, он снова выдыхает, но теперь уже, прямо в лицо Саске, которого прибило к капоту, точно бабочку к стенду иглой, – думаешь, мне все равно? Мне плевать? Думаешь, что... – смешок, холодно слетевший с губ. Он не дает брату сопротивляться: либо он просто не замечает его попыток к сопротивлению, либо тот просто не может сопротивляться, либо даже не пытается, – тогда, скажи мне, брат... Почему ты здесь? – сглотнув, не отрывая глаз от Саске, он чуть приподнялся и, закусывая губу изнутри, покачал головой из стороны в сторону, стирая кровь со щеки своим плечом, – ты настолько жалок, что даже не пытаешься "идти"... Ты настолько жалок, что готов принять все, что угодно? Ты даже не пытался, Саске... Ты даже не смог вырыть себе проклятую яму, сам... Эта лопата потяжелее той, которой ты орудовал все это время... Верно? Да и земля жеще и холоднее, чем то, что у тебя в голове, – ткнув пальцем в его лоб и достав из кармана нож, Учиха перерезал веревку, которая связывала брата и, скинув с капота, ощутимым пинком в спину, направил в сторону дороги, вытащив из куртки братского кармана зажигалку и сигареты и , в первый раз в жизни, закурив, совершенно игнорируя рефлекс собственного тела, который с первой затяжкой должен был оставить у него не самые приятные впечатления, – беги таркан – беги... Хоть сейчас попытайся уйти... Со сломанными ребрами и выбитой челюстью. Иди...  Попытайся сделать хоть что-то или сдохни, как паршивая псина, которую плохой хозяин вывел погулять в лес, чтобы после, – очередная затяжка с кашлем застыла в горле, – чтобы после перебить этому инвалиду лапы и оставить догнивать здесь, заживо, где уж точно псину никогда и никто не найдет...

[indent] Попытается он уйти или же нет? Все равно... Если нет, то он того не стоил; оно того не стоило; его жалкая жизнь не стоит ни цента и даже пары дней проведенных в тюрьме, но... В Спину Саске направлено дуло пистолета и если он сделает хоть один шаг в противоположную дороге сторону, то минимум два а максимум пять направленных выстрелов поставят точку в этой идиотской истории, о которой едва ли захочется кому-то рассказать...