Крис сидел в углу, обняв колени и уткнувшись в них лицом, вздрагивая. Ему хотелось кричать, что всё не так, это невозможно и Уайатт хорошим. Хотелось, чтобы брат пришел и доказал, что всё не так. Снова ругался, что Крис сбежал из дома, подверг себя опасности, но обнял и защитил. Чтобы всё было хорошо, и не было сомнений, что мама ими гордится. Даже несмотря на то, что дедушка умер. Несмотря на Лео, который их бросил, абсолютно, целиком и полностью. И что они даже себя защитить могут.
Крис был уверен, что сейчас зов пробьется, достигнет брата, но лишь сильнее сжимался и кусал губы. Эти… отпрыски демонов, несмотря на светлые ауры и ангельские переносы, были слишком убедительны. И это тоже невозможно игнорировать, ведь настоящие зачарованные никого не игнорировали. Мама бы никогда не закрыла глаза на возможную опасность и вред для других, на опасность для невинных? И уж тем более семьи? Мама всегда боролась с демонами, она никогда не упускала возможность победить адские создания. Иногда Крису казалось, что это был весь её смысл жизни. Даже они с братом были не настолько важны, Мелинда вот ещё туда-сюда.
Но Крис всё понимал. Знал.

А сейчас он просто хотел погулять, наконец, без тотального контроля. Без вечных напоминаний брата, что он слаб. Слишком слаб, не только в сравнении с Уайеттом, но и с любым более-менее приличным демоном. Крис привычно возмущался, но знал, что старший прав. Во всём прав, а Крис, ну, он действительно слабый. Даже слабее Фиби, несмотря на то, что тоже провидец и эмпат. Только вот он сам ещё не научился использовать свои силы агрессивно, так что всей атаки — разве что телекинез. Мама говорила, что активная и кусачая защита в виде сил ещё разовьется, не может не развиться. Ведь все в их роду обладают ярко-активным даром, а Крис же даже, вот, лечить не может. Крис иногда мечтал, что он овладеет магией огня или научится взрывать, как мама, но сейчас это всё разбилось. Потому что, чтоб его, Крис сбежал, отправился погулять.
А его поймали эти чёртовы демоны. Нет, не демоны, враги Уайатта. Так хочется считать их злыми и злобными демонами, но ведь…

Ведь Крис, Кристофер, чтоб его, Виктор Холливелл видел ауры. И смотреть так на брата ему в голову не приходило лет с тринадцати, если не с двенадцати. Он же уже вырос, не маленький, совсем. А оказывается, что зря. Крису было больно, сначала физически. Он всё отказывался признать, что это не замаскировавшиеся под светлых демоны, не злодеи, а просто отчаявшиеся люди и волшебные существа. Невинные. Было больно. Очень больно. Но Крис улыбался окровавленными губами, и не верил. Это всё ложь.
Это. Всё. Ложь.

И фальшивому Лео он заявил, что тот его не обманет. Не пришел бы отец его уговаривать, и уж тем более таким способом быть, хм, скажем, убедительным. А если быть совсем честными, как учили тётя Пейдж и мама, то это были откровенные пытки. Но Крис тогда признал, что это старейшина — падший, обязательно падший! Не отец! — потому что как-то раз Крису случайно удалось познать вкус чёртовых молний, он тогда не мог отбиться от демона, ещё и принявшего облик мамы, и перенесся в школу магии, где как раз были старейшины в тот момент. Так получилось уж, но приложили те сразу всех и знатно. Ух как потом папа с Уайем орали на других зануд в хламидах! Так что Крис узнал. Но не принимал.
Лео бы не стал. Он иногда совсем папой был, и Крис, хоть и пытался звать его только по имени, как Уай и говорил, но это же всё же был папа. А этот псевдоЛео с его «мне очень жаль, Крис» и виноватым взглядом. Крис не верил. Крис выл и пытался звать настоящего отца, Уайетта, Хьюго, чтобы хоть кто-то помог. Потому что как-то уже не верилось, что может выжить, что сможет сам.
А потом Лео грустно посмотрел, сел поближе, погладил по вздрагивающей от боли щеке и принялся рассказывать, что старший сын его сжег небеса. По-настоящему.
Крис тихо попросил уйти. Очень тихо и даже жалобно. Стыдно, конечно, но в тот момент было уже всё равно.

А потом пришёл мистер Пит. Учитель химии, из школы, совмещающий ещё и работу психолога. Он принёс воды (наконец-то!) и очень серьезно посмотрел. Попросил поговорить. Крис знал, что это не мог быть мистер Пит, просто обычный человек без магии, но было очень больно, и он согласился. Только попросил, чтобы фальшивый Лео больше не приходил. И даже послушно выпил таблетки, стало не так больно. Мистер Пит сказал, что это обезболивающее, но какая разница? А мистер Пит рассказывал, как он… спасся. И Крис не мог поверить.
Но и не верить не мог. Даже то, что мистер Пит фальшивый — не верилось. Он ведь протянул руку, позволил заглянуть к себе в голову. И Крис чуть-чуть схитрил, но посмотрел его воспоминания.
Кажется, он кричал. Кажется, мистер Пит — а теперь это точно был он, никаких сомнений — очень сильно испугался.
Крис только точно помнил, что выпрямился и тихо попросил показать ему всё. Рассказать.

Узнав, что ему могли предложить, Крис забился в угол, обхватил руками голову, закачался. И не знал, сколько времени прошло, только после его окутало знакомое ангельское сияние переноса, теплый свет исцеления. И просто свет, настоящий, дневной. Крис поднял покрасневшие глаза с темными кругами от недостатка сна под глазами. Этого ангела он, кажется, знал. Друг Хью. Макс? Марк?
Да, кажется, Марк. Но Крис всё равно отполз в угол и уткнулся лицом в колени, долго молчал, очень долго, наверное. Но после всё же спросил:

— Там, это был настоящий… Лео? — почему-то сейчас Крис не может сказать «папа». Не после того, как тот говорил, насколько младший сын виноват в том, что не удержал старшего. Если не на стороне света, то хотя бы на границе. — Уайатт и правда, ну. Такой.
[icon]https://i.imgur.com/Ph63tsF.gif[/icon]