[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/e4/7b/10/629719.jpg[/icon]Сил ни на что не было, хотя, если быть честным, в первую очередь не имелось никакого желания: откуда тогда силам взяться, спрашивается? Раз будильник - святая кнопка, даже две, к которым Саске не смел касаться. зная, что без них не вспомнит про время - не зазвонил, сделав всё ещё хуже по определению, значит сегодня даже не пятница. Очень удачно, потому что мальчишке казалось, что если бы он сегодня встал в... во сколько там стоило бы встать, то непременно бы вскрылся где-то прямо по дороге, может прямо в подъезде. Отъехал бы, так сказать, с концами. Но ранняя кончина как всегда благополучно не наступила: мозг знал, в какие дни можно убивать себя без необходимости кончать в петле после, пока ещё ориентируясь в днях недели и подобии распорядка дня, в то время как яркий свет, что бился сквозь закрытые жалюзи, что Саске закрыл ещё в пятницу вечером, понимая, в каком состоянии завалит себя в комнату где-то к воскресенью. Значит, воскресенье? Солнце уже взошло, полдень, наверное, но до этой мысли он придёт потом.

Проснулся-то оттого, вообще-то, что сквозь думку и завесу в голове ударил дверной звонок, потом какой-то шевеление, сраные знакомый голоса; потом ещё звуки какие, прямо у двери, и всё это тюк-тюк гвоздями в трещины в голове, тюк-тюк молотком. И то ли раздражало, то ли всё равно: Учиха ещё не решил, как к этому относиться, всё ещё оставаясь сонным, немного разбитым и мало чего понимающим. Кто вообще в момент включается, когда просыпается, ну?

Голос Обито был, ну, как всегда. Как всегда после того, как тот набухается. Правда, отчего-то сейчас он разговаривал словно бы больше, как-то громче, явно не с телеком и не с собой. Похоже, с кем-то ещё. Но кто мог составить ему компанию? Т.е. в принципе. К Какаши тот обычно сам ходил, да и своеобразное у них общение было, а Рин - любовь всей жизни, о которой Саске каждый раз слушал - уже давно вышла замуж и, вообще-то, родила двойню, живя в пятнадцати минутах отсюда. Без понятия, зачем Учиха это информация, но что же. Урок зато: не находить себе любовь всей жизни, ибо это геморрно, да ив сё равно кинут, как кинули все те немногие, кого он любил, не жениться и всегда иметь резинки, потому что ну эти ваши двойни; совесть, смысл жизни и цветы можно где-то и забыть, а вот резинки - нет. Но сейчас Обито не говорил о Рин, и голоса Какаши - странного голоса - из-за закрытой двери и стен слышно не было. Взамен этого был другой. Ещё более знакомый. И...

Если честно, Саске даже перестал пытаться поправить одеяло или подушку, которую вообще-то ночью скинул на пол, прислушавшись.

Ну нет.
Ну уж точно нет.

Ему отчего-то стало не по себе, немного тошно и как-то непередаваемо грустно, что с одной стороны нормально, а с другой - это другое. Это то, почему он вообще здесь оказался; таким и так. Да ну это. Не может быть.

По телу прошлась неприятная дрожь и, поняв, что настроения сегодня не стоит ждать в принципе, а значит и вставать смысла - как и жить - не имеется, Саске сильнее укутался в одеяло и отвернулся к стенке, поджав ноги под себя.

Да никогда в жизни.

Закрыть глаза и, если не проснулся совсем, вернуть себя в ад Морфея. Наверное. там Ад всё же меньший. К нему хотя бы не имеется никаких претензий - то ж Морфей, что с него взять.

Отредактировано Uchiha Sasuke (2020-11-29 18:52:00)

Шаги. Стекло. Волочение или около того. Кран. Вода. Чайник. Голоса. Все даже через стены и собственный "пузырь" наглым и назойливым образом долбили в голову, отбивая там серенаду дятла. Саске не был способен сфокусироваться ни на чём из этого конкретно, воспринимая всё и сразу как некую мешанину, однако каждому из звуков почти раздражался почти отдельно.

Если честно, его свидания с Морфеем более походили не дремоту или заигрывания, некое прелюдия, где сам акт - в данном случае стадии глубокого сна - не происходило, что своеобразным, но преимущественно негативным образом влияло как на качество самого процесса, так и на состояние и, особенно, настроение Учиха. Чего он пока не замечал в должной мере - позволял не - и что пока ещё имелось, чем покрывать. К примеру, отказом от ряда нагрузок и поиском оптимальной периодичности подобных "выходов". Что, впрочем, сейчас значения не имело: Саске хотел спать, был сонным и рассеянным, что нормально с утра, но уснуть более оказался не в состоянии, по сути просто валяясь в кровати в некоторой агонии начала нового дня. Которому, видимо, лучше было не наступать.

Нет, Саске сообразил спросонья, что ему не показалось, что фраза, две, три, но та интонация и односложные ответы, что улавливал стук - это голос Итачи. Итачи, понимаете? Небылица. Она заставила часть мозга проснуться, а вторую провалиться... да в чёрт пойми что. Потому что тут мог быть кто угодно, но не Итачи. Саске ожидал бы увидеть кого угодно, но не Итачи. Чёрт подери, его,бывало, вставляло в бэд-трипах так, что он видел брата и всё такое, но на таблетках он сейчас был исключительно редко, найдя себе иную альтернативу, и не могло же снова показаться, что... Не могли ли?... Разве?...

Он сильнее зажмурился, выдохнув, да натянул одеяло ещё и на голову.
К чёрту.
В голову долбила стая дятлов. И тот дятел, что отвечал за шаги, долбил особенно настойчиво.
Вот рту и без того было сухо, а теперь так пересохло совсем.
Сердцу было весело.

Жалюзи ХЛОП. Шаги. Скрип, бум, остановка.

- ?!

Вот так просто? Словно ничего не произошло? Словно всё было в порядке, словно в некая норма, часть быта, ничего особенного?
Саске ни то опешил, ни то разозлился, ни то растерялся, ни то обомлел; может и ещё чего. Что именно испытывал - и испытывал ли должным образом, как положено, как вышло бы пару лет назад - не знал, но зато точно ощущал, как стало холодно. Сначала повеяло морозом, а после и тяжестью. Тяжестью его присутствия. Морозного, но душного. Обволакивающего. Прежде казалось - навязчиво ласкающего, сейчас - душащего.

После этот холодок нашел свое более материальной объяснение, воплотившись в форме стянутого одеяла, в отчет на что Саске издал непонятный звук и попытался вернуть одеяло себе. Тщетно. Пришлось сначала сильнее скукожиться, чтобы потом, всё также не разбирая собственных реакций и теряясь в пучине - негативных - мыслей соизволить перевернуться не на спину, но чуть сильнее к Итачи. Так, чтобы можно было обернуть на него лицо чуть сильнее, чем просто "глянуть через плечо".

- Забросил, - вышло немного хрипло, потому что в горле сухо, ещё глотку не продрал, не расшевелился. А ещё стресс. И полная, тотальная растерянность. И откровенный шок. Это ведь не галлюцинация, Саске знал точно. Но причин чему-то подобному происходить в реальности, в этой халупе, спустя чёртов год, после всего, что было, после того, как оно оказалось с концами предано, после того, что для себя выбрал и Саске тоже, раз не выбрали его... К чёрту. К чёрту. К ч ё р т у.

Он непроизвольно чуть сильнее пододвинулся к стене [отодвинулся от брата], нахмурившись. В глазах, впрочем, читалась как сонливость с извечной хронической печальной непричастностью, так и удивление с непониманием. Моргнул, чтобы собрать фокус на брате. Детали его внешности стали прорисовываться. Форма?

- Ты... э... какого... почему тут?

И ни одного повода радоваться этому. Что бы остаточные паттерны прежней жизни не говорили, осторожно покалывая где-то внутри  супротив воли и того химического выгорания радости, что стало свободой Саске.

От света больно. но в общей пучине внешних раздражителей даже и не заметил. потерялось. [icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/e4/7b/10/629719.jpg[/icon]

Отредактировано Uchiha Sasuke (2020-11-30 03:18:32)

Была бы воля Саске, и картинка в голове складывалась бы медленно; может лучше и вовсе  отложил бы это на потом, на когда-то совсем потом, когда будет во-первых в состоянии, а во-вторых кода будет иметь желание вникать, разбираться и принимать эту картинку. Т.е. никогда. Но никогда у Саске не имелось. По крайней мере, ни когда речь заходила об Итачи.

Хотелось верить, что это всё бред, что младшего Учиха просто бредит. Теоретически, никто так думать не запрещал.
Теоретически.
Как никто не мог отнять того, что в отголосок на какие-то очень старые, преимущественно ранние воспоминания из детства и запах, и присутствия брата вселяло не столько уверенность, сколько... Непонятно, как описать, но нечто хорошее. Правда, приторное. Саске не любил приторность. Ни в ароматах, ни в чём бы то ни было.
Давления и неуюта всё-таки было больше.
Как раз потому, что картинка была вынуждена быстро выстраиваться, не имея иных альтернатив, и от этого болела голова, ныло нутро, но что поделать. Тугодумить или нет, но смысл того, почему Итачи здесь и что это значило, с его слов не понять было невозможно. По крайней мере, если знать его хоть немного. А Саске знал. Не немного.

Все эти пинки, скрип кровати, потом чертово "щелк" окна, последовавший холод... Мурашки пробежались по коже, что заставило подростка с одной стороны всё-таки подняться, а с другой укутаться обратно в одеяло, отыскав его на краю кровати, когда брат всё же встал, дабы зачем-то лишить это место тепла, уюта и всякого комфорта на вкус Саске.

В глазах на секунду блеснула ни то обита, ни то беспомощность, ни то неизменное смятение с печальной нотой.

- Понятно.

"Знаешь, Итачи, мне плевать на место в Академии, потому что я передумал поступать. Мне это не интересно. А ещё я, кажется, не прошёл бы процесс отбора, но не потому, что что-то бы завалил лил - ты знаешь, не завалю, - но потому, что словлю положительную пробу на наркотики за последние двенадцать месяцев. И тогда мне не светит место никогда. Я вообще-то лучше стану программистом. Может быть, это в криминальном деле пригодится тоже. Но ни полицейским, ни детективом я не стану", - неторопливо пронеслось в голове рассказом, с некоторыми заиканиями и нетипичным для подобных разговором спокойствием. Разумеется, в голове Саске.

- Знаешь, Итачи, - начал было, прямо как в мыслях, но разумеется, под взглядом брата, воспоминаниях об отце и в целом знанием того, что лучше умереть от удара кирпича, бутылки водки или инфаркта, нежели вот так, продолжил не о том, что следовало, - это не... - "то место, где тебе рады, и не то, что тебе стоило бы говорить сейчас", - разумеется осталось в мыслях, потому диалог в голове и в реальности шли в параллель, но по к одной точке, - лучшее место для того, чтобы тут задерживаться. Не для такого педанта как ты, - в голове с трудом запомнили все сказанные слова, часть из которых теперь стоило перекрыть, переключить внимание и отсеять. Итачи в любом случае не будет рад слышать то, что слышал, и это в любом случае испортит ему впечатление, настроение и так далее. Потому совершенно не важно, что Саске проигнорировал: недовольство старшего уже у него в кармане, так что всё нормально. - И здесь места мало, - кутаясь, кивок из-под длинной, растрепанной челки в сторону шкафа. Тут на деле не беспорядок, просто вещей чуть больше, чем предполагало место, а само состояние квартиры, сколько не драй, создавало ощущение беспорядка. О, порядок и "всё по своим местам" - это в Саске вбили до конца жизни. От части, местами даже Обито сие перенял, на деле великолепно подстраиваясь под других, когда это правильно подавать; в нужным давлением и без навязчивости.

- Ты уверен, что хочешь, чтобы я пошёл с тобой? - высунул ногу, проверил, как оно, снаружи: прохладно, дурная идея. Засунул обратно. - Вообще-то я всё ещё немного в смятении, и было бы не лучшей идеей портить настроение друг другу прямо с утра, - уже полдень, но какая разница.

Всё это Саске говорил, разумеется, не просто так. Даже не осознавая, насколько больше, честнее и независимее стал говорить за этот год, что служило контрастом с тем, как большую часть времени оно складывалось после. Сил на это не было, как и желания. Но если чёрт с Итачи и погодой, то как вам? аппетита у Саске не было. Он не упарывался настолько часто и не ленился настолько сильно, чтобы потерять форму и всё такое, дабы оно бросалось в глаза, но несколько потерянных за последние полгода килограмм всё-таки могли бы сказать о том, что недоедание в доме Обито мальчишку вполне устраивало. И не потому, что чего-то не купить - купить можно всё, - а потому, что к чёрту надо. Еды хватало и в школе, как и закуски. После активных выходных аппетита не имелось по несколько дней, как и здорового - или хотя бы хромого - сна. Норма жизни для Саске, он не обращал внимания и быстро забыл, что бывало как-то иначе.

- Странный ты всё-таки, - буркнул он, точно бы что-то забивая. Тоже не просто так, но стратегию заговаривания Саске использовал своеобразно. Зевнул, запустив руку в ставшие заметно длиннее, чем го назад, волосы. Стричься Учиха не любил, не его это, приходилось лишь изредка. А у Итачи - сейчас, глянув, когда глаза приспособились к ужасному яркому свет, перестав слезиться - на голове всё как всегда идеально; в классическом смысле слова. Иногда, пока на лица не посмотришь, так в самом деле в жизни не поверишь, что они браться. Или это Саске отрезал что-то вместе с тем предательством, поверив, что так оно и есть. - Ведь правда можно отыскать что-то более приличное. Это же ты, - совсем отведя взгляд от брата да уставив на сумку.

- Средняя боковая полка, - глухо. - Я переложу оттуда вещи, пока ты будешь в кафе, - вы заметили этот трюк, да? Если бы трюк, о, если бы. [icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/e4/7b/10/629719.jpg[/icon]

Отредактировано Uchiha Sasuke (2020-12-07 14:32:46)

Самым прилежным и послушным человеком Саске уже достаточно долго не был, однако видит справедливость, здравый смысл, судьба и права человека: ничего подобного он не заслуживал. Ничего из того, что происходило в его с виду благополучной и созданной для успеха, а изнутри являвшейся персональным Адом жизни.

В какой момент любимый брат стал сниться в кошмарах? В какой момент его объятия стали тиском на шее? С каких пор его запах не говорил о том, что сейчас будет тепло и спокойно, но что снова нужно делать всё по палке, иначе будет дискомфортно и... Вот так. Больно. Но в первую очередь внутри, куда не добраться ни кулаками, ни иглами, ни гречкой. Будет так, чтобы после никак, кроме как по правилам, не захотелось; и не подумалось. Чтобы отбилось всякое желание, а поиск смысле не имел значения: зачем, если нужно идти по четкой тонкой дорожке, что трещала всё лишнее за тебя. Не мечта ли, да? Не то ли внимания. коего всегда не хватало стремящему походить на старшего Саске?

И это повторилось снова.
Не могло не повториться.
Сразу.
Саске не мог не знать.
Но не мог и поступить как раньше, просто промолчав, чтобы не наступило.
Не жажда боли и унижений, но абсолютное безразличие, расшатанное в обиду и раздражение, делали это неважным. Он больше не хотел. Получит за это сколько надо, но после того, что они все сделали - Саске не позволит. Просто не позволит. Не руками Итачи, что не видел в нём - как понималось теперь - человека что до, что после. Найдётся мной способ заметить, иной способ обстоять, иной способ...

Прикусил губу, издав "бум", когда резко потянули. Собрать остатки пыли, немного подрать кожу, словит остатки вертолета, ощущение дежа-вю и какую до смешного не смешную, нелепую, абсурдною, ненормальную ситуацию, что стала нормой; всё для Саске являлось нормой. Точно такой же, как для Итачи.
Оба знали, что сейчас будет.
И, так или иначе, обоих это устраивало.
Получил ли Итачи больше наслаждения или досадной горечи за неоправданные надежды, что, опять же, вытекала в удовольствие от "поставить все на свои места" - да какая разница. Саске своих ощущений не понимал, но помнил, что когда-то брат ощущался иначе; что когда-то время  с ним было единственным, что имелось у него; когда-то оно не давило и не сжимало так, как волосы на затылке. Это... чёрт.

Мокро, холодно, липко, скользко. Вода, утренняя заторможенность и все последствия нынешнего образа жизни сплелись воедино, придавая ощущениям какой-то дебильный сюрреализм и не позволяя ни понять, ни ухватиться, ни разобраться. Просто слишком много всего, а мало - воздуха. Потому что чужие руки, поток воды, волосы, да все на свете.

Может быть когда-то такое раз станет для Саске последним? Совсем.
Неплохо бы.
Раньше он про себя молился, чтобы больше такого не наступало: либо чтобы он умер, либо чтобы его поведение более не выводила брата, либо чтобы оно просто закончилось.
А сейчас... Саске почти всё равно. Он всё это время словно бы готовил себя к этому дню, выжигая себя серостью, безразличием и унынием, чтобы потом было не так больно. Чтобы хотя бы такая свобода такого момента - была его. Чтобы Итачи получил меньше. Чтобы хотя бы раз.. хотя бы шанс... люди не меняются, да?

Когда в этом всём добавился груз показавшегося неподъемным одеяла, такого же голодного как и Саске, а потому и не ощутимого, а затем ощутилась натянутость на голове, болезненная и неприятная, ему по-прежнему не хватало воздуха. Кашлял, только глухо, в силу своего положения,  да прикрыл один глаз - всё-таки натяжка тугая. Руками бы хоть за бортик, хоть за дно [какое из] удержаться, в попытке вернуть себе контроль хоть над чем-то. Над собой. Над дыханием.

Плевать, что говорил Итачи.
Саске почти всё равно. Он всегда мучил себя болью, что наступала вместе с выцветающей жизнью, когда после выходных карусель из эндорфина и окситоцина останавливалась, обнуляя и истощая их на неделю совсем. Саске всё равно. Это просто неправильно. Его телу просто плохо. Ему просто нужно дышать. Он просто протрезвел, став совсем бледным и невольно реагируя на холод дрожью.

На всё слова Итачи лишь молчал, смотря на него исподлобья, пока волосы прилипали к лицу и стекали по и без того промокшему тему и одежде. Одеяло откинуто в другую стороны этой небольшой ванны. Никак не реагируя - внешне - на сообщение, закипая внутри непонятными оттенками, что то взрывались, то сразу же угасали, теряясь за гранью ставшего привычным ничто, и ничего не отвечая, он вылез из ванной и, привес на её бортик, стянул вчерашнюю майку, в которой так и уснул. Принялся выжимать её. А заодно и волосы. В этом наблюдалось что-то ненормальное.
А в чём нет?
Он понятия не имел о норме. Он неспособен уйти в норму. Вопрос лишь в том, в какой конец от неё двигаться.

- Это нечестно, - почти прошипел, не прекращая своего действия. - Чёрт подери, Итачи, нечестно, - кажется, майка треснула. Ну вот, чёрт. Забросил это дело, закинув скрученную ткань в раковину, да выпрямился, оттолкнувшись от бортика, всё также не отрывая взгляда от брата. Тут места мало, шагов немного.

- Ты не можешь так просто врываться в мою жизнь, словно вы все не выбросили меня из неё, и творить что тебе вздумается, - глаза темные-темные, но не одним лишь цветом. Он ведь состоял из обиды и того, что наступало за её гранью. Сжать и разжать кулаки, сжать и разжать. Как это все раздражало. Когда оно закончится. Когда о Саске все вновь позабудут? Почему десять минут с Итачи подобны каторге? Отчего так стало? Где любовь в их глазах? Где детства? Где... чёрт возьми, логика или смысл хоть в чём-то из этого?

- Меня ты тоже уже выбросил, так занимайся теперь своими делами. Это меня не касается. Практика? Здорово, рад за тебя. Просто... Пожалуйста, Итачи, не... - сжал губы, а вместе сними и кулаки непроизвольно, пока взгляд съехал куда-то в никуда. Кажется, на воду, залившую пол под ногами. Как же холодно. И мерзко. И душно, хотя вообще-то очень одиноко. И все ещё обидно. Ещё сильнее. Во всем своем ничего обиду Саске различал больше другого. Только её и способен был распознать. 

- ... всё итак слишком неправильно, - вышло как-то глухо. Он сдулся. На эту минуту. В простом желании исчезнуть. И чтобы это всё закончилось. Счастье ему приносила лишь одна вещь, счастье шаткое и условное, но безропотная, и это - давно - был не Итачи. [icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/e4/7b/10/629719.jpg[/icon]

Отредактировано Uchiha Sasuke (2020-12-07 14:32:11)

Смотреть на Итачи категорически не хотелось, но тот, касаясь к лицу и делая то, что делал, вынудил снова поднять на него глаза, с глухой обитой, кипящей злобой и усталым смятением заглядывая в такие же тёмные, но не зеркальные глаза напротив, едва сжимая губы в недовольстве и, неизменно, обиды. А обида выматывала; от неё правда быстро устаёшь, она тяжелая. Куда тяжелее ошибок или тупика. И именно её - обиды - прямо сейчас становилось всё больше, она накапливала и никуда не утекала. Прежде прибилась и отошла на второй план, способствуя саморазрушению  и выходу альтернативным путём, не самым дурным, очень простым, но хотя бы работавшим, а появление Итачи, его несправедливая, нездоровая реакция с припиской "чересчур" и "снова"... Не хотелось видеть брата. Ещё год или два. Всё то, что так или иначе покалывало остаточной радостью далекого ностальгического прошлого, ушло совсем, оставив на своём мечте лишь больше пространства для обиды и желания отделаться; от брата, от семьи, от этого всего. Как от говно или как от мёда, какая разница? Но заместо всего, Саске ощущал себя мокрым цуциком, которого взялись воспитывать и снова посадили на цепь, лишь только переступив порог, словно бы забыли, что вообще-то сами пинком под зад выпихнули на вольные хлеба жить на улице, закинув в самые благоприятные условия для того, чтобы даже самая благородная собака стала дворнягой; или сдохла.

Подобное сравнение вызвало раздражение и дрожь в руках, что терялась в том числе вызванной холодом. Хах, хоть что-то братья делали вместе, да? Иронично и так нормально, если говорить о влиянии ледяной воды на тело человека. На этом нормы заканчивались, и начиналось то, от чего Саске за год отвык, от чего убегал и на что никогда - тем более теперь - не способен был найти ни ответа, ни пояснения, ни здоровой трактовки.

А потом...

Честно? Стало страшно. Инстинктивно страшно. Вот так просто: с т р а ш н о .
Потому что Итачи двоился, и вовсе не потому, что с Саске что-то могло быть не в порядке. С братом что-то не так тоже. Он копил энергию в себе? Его добила выбранная и созданная для него работа? У него что-то не так работало в присутствии Саске? Он в принципе деспотичен? Что стало триггером для такой реакции? И, что самое ужасное: своей рукой-то Саске тоже нащупал то, чем, если всё зайдет слишком далеко, можно ударить. Оборониться ли или отвлечь внимание, ответить тем же - называйте как хотите, но страх был достаточно силен, чтобы одним инстинктом воззвать к другому. Неосознанно, обращаясь ко всем тем навыкам, что имелись у них обоих, но не изучались для того, чтобы использовать это... вот так, для других целей. Для других людей. Просто для того, чтобы обезопасить себя в случае, если диалога будет недостаточно.

Но вот посмотрите, когда подсознание вспомнило об этом. При ком.
Глаза, раскрытые шире, уставлены на Итачи, хотя в голове всё двоится: весь фокус то ли на нем, то ли ни на чём вовсе, ушедший в себя. Не слышал, как бьётся сердце брата. Не слышал, как бьётся собственное. Не осознавал, что сбилось дыхание, что тело настолько в шоке, что даже временно перестало трястись от холода, уйдя в напряжение и что-то ещё.

Когда руки - кажется, они никогда не были такими страшными; потому что... потому что теперь Саске понимал чуть больше, и теперь ему  было [не] чуть хуже - оказались убраны от лица, когда брат отошёл, когда начал куда-то смотреть и что-то там мямлить - в ушах Саске это звучало именно так, потому что он уже не слышал, юноша не разбирался. Он чуть съехал вниз, вспомнив, что надо бы усидеть-устоять, а глаза его ещё какое-то время так и пялились перед собой, хотя Итачи там более не наблюдалось. Вдох-выдох.

- У тебя явные проблемы с нервами, Итачи, - вышло как-то почти призрачно и бесцветно, но вышло. Не промолчал, потому что... а смысл? Посмотрите га то, что случилось. Просто, блядь, какого чёрта ещё... По дороге прямо так выжал свои волосы, несмотря даже куда - какая разница, всё везде мокрое. - Ладно, к чёрту. Оденусь.

Обойти, не касаясь. И не смотреть. Уйти в себя. Словно ничто и никто не как ошпаренный.

Пришлось вытереться, сменить брифы-боксеры, подобрать с пола и напялить джинсы, найти какую-то кофту, потому что действительно холодно: и после ледяной воды, и с учетом погоды, и с учётом состояния, и в принципе. Даже достал носки. Кажется, эта полка была аномально и почти вырвиглазно в порядке, словно какая-то личная маничка. Какая, впрочем, разница, да? Саске очень чувствителен на запахи. Это - продолжение его личного пространства. Причастен ли к этому Итачи? Анализируйте.

- Каша моими руками тебя больше не устроит? - не глядя на брата и всё-таки устроившись поближе к окну. То ли падать удобно, то ли всё-таки сквозняк. Комната уже холодная, а Саске так и не согревался, уже даже и не замечая, как его периодически перетряхивает. Внутри ему ещё хуевее. Вчера он истощил свой лимит гормона счастья на ближайшую неделю, а Итачи менее чем за полчаса выпил всё, что не высосало нынешнее "счастье" Саске.

Хотелось хотя бы покурить, и ведь имелось что, но... С недосушенных наскоро полотенцем волос капнуло на плечо, на что тело отозвалось очередной холодной волной. Чёрт подери, а ведь за окном действительно, эм... Зима? Взгляд, угрюмо-растерянный, уставился в окно, для чего пришлось прищуриться и чуть наклониться назад, чтобы хоть чего-то рассмотреть. Светочувствительность посолиднее месяцы стала более выраженной, особенно после насыщенных моментов счастья. [icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/e4/7b/10/629719.jpg[/icon]

Отредактировано Uchiha Sasuke (2020-12-07 14:32:32)

Ублюдок.
Итачи не имел сердца.
Он откровенно издевался.
Хуже, чем просто плевал в лицо.

"Да в жопу вы себе свои деньги засуньте.
И себя тоже в жопу засуньте.
Что тебе к чёртовой матери от меня надо, ублюдок, спустя столько времени?
Почему он вообще вспомнил о моём существовании, блядь.
Ненавижу".

Пальцы почти до боли, почти до хруста, до побеления вжались в подоконник, и если бы тот не был прочным, то непременно бы сдался от такого напора. Его прочность, тем не менее, позволила выплеснуть накатывающие злобу, обиду и раздражение во что-то не агрессивное, мирное, пассивно проглотив её, дабы не раздувать то, чего Саске никогда не будет достаточно. Слишком обидно, слишком больно, слишком несправедливо, слишком неблагодарно, чтобы остыть; как оказалось.

Ничего не ответил, лишь глядя на старшего брата исподлобья, пока редкие капли с темных прядей продолжали стекать по лицу, неизменно бледному. Все ещё прохладно, неизменно периодически мурашки и ветер в спину, но Саске перестал замечать от этого, настолько сильно его коптило изнутри, пульсируя в висках и вжатых пальцах от напряжения.

"Я скучал по тебе".
"И слова свои в жопу тоже засунь, лжец паршивый".
Едва прикусил язык, настолько напряглась челюсть, а зубы сжались.
Конечно, скучал.
Как же.
Знаете, кто скучал? Саске, блядь, скучал.
Еще до того, как его сдали в стареющему алкоголику, к тому же курившему, отчего этот мерзкий запах на кухне, подобно надоевшей собаке или вообще чему-то ненужному, оставшемуся от предыдущих хозяев. Еще тогда, когда ему не хватало внимания, когда всем было откровенно насрать на него, и единственное, что волновало "я скучал по тебе" - это насколько по правилам, по его правилам, по его распорядку жил младший брат; животных принято контролировать, не так ли? Ведь сами они неспособны ни яму вырыть, ни еды себе раздобыть, ни использовать данный им природой нюх.
"Я скучал по тебе".
И потому не приезжал, пичкал обещаниями, отсутствовал в жизни и бросил вместе с ними, говоря о высокой братской любви прежде, пока Саске отдавал всю, что в нём была, без остатка и не требуя ничего назад.
"Я скучая по тебе".
Его и без того тёмные глаза, казалось, кипели и стали буквально непроницательными. Но он держал себя в руках, потому что... Воспоминание об их первом разе, о той чертовой вспышке. Тогда это тоже должно было быть в последний. Не стал. И вот опять. Де-жа-вю. С той лишь разницей, что в Саске больше веры не были. И надежд. Он смирился и принял, что его для семьи никогда не было; никогда - как личности, человека и чего-то большего, чем собаки, что нужно приучить подавать лапу, гавкать, когда хочется выгуляться, и садиться, когда говорят.

А рука ощутимо толкнула окно, заставив то закрыться, пускай и не захлопнуться. Взгляд с брата съехал на его руку.
"Будь хорошим мальчиком и присядь".
"Сейчас мы будем рассказывать".
"Сейчас я расскажу тебе, почему ты маленький, глупый, никчемный, почему ты не прав и как это исправить".
"Ведь я знаю лучше. Ведь я о тебе забочусь. Так лучше для тебя".
Хмыкнул, отвернулись и отведя взгляд вместе с головой в противоположную сторону, где стоял шкаф. Ублюдок.

Оттолкнувшись от подоконника, Саске безучастно и исключительно с позиции "смотри, мне не тяжело, представлять" отошёл, присев на край кровати. Правда, подальше от Итачи.

Теперь они будут говорить, конечно.
На осколках того доверия, когда маленький глупый идиот сам прибегал к брату в комнату, садится перед ним или рядом, и начинал рассказывать как по линейке всё, что с ним случалось; особенно всё то, что делали другие, а он не делал - потому что это плохо. Воспоминание-ассоциация об этом невольно загнали в собственный мысли, выкинув из реальности. На несколько мгновений даже позабыл о том, что Итачи рядом, и вообще про весь этот день, пока голос старшего резко не вернул его обратно.

"Что?"
Глаза чуть раскрылись в удивлении, он даже скосил их на Итачи ненадолго, ни то не веря своим ушам, ни то будучи удивленным.
"Откуда... Да с чего бы?"
Всё как прежде, только хуже.
Саске перетряхнуло, но теперь не от холода, пускай он так полноценно ещё и не согрелся, в комнате неизменно прохладно из-за эгоистичного решения старшего испортить местный микроклимат, установленный младшим. Пальцы, что были устроены поверх простыни, ибо одеяло, увы, не подлежало использованию сейчас, сжались. На секунду прикрыл глаза, прежде чем поднять их к потолку. Ни то и издевкой, ни то с абсолютной меланхолией туда уставились.

- После таких выпадов это мне тебя о подобном спрашивать надо, - это могло бы быть обвинением. Разумеется, оба знали, что Итачи - это последний, кто бы чего-то подобное сделал. Просто потому, что ему и развлечений, и обожающих его людей, и способов сублимировать стресс хватало. Однако разница в поведение и терпении налицо, так сказать.

- Высокого ты обо мнения, спасибо. Приобщусь. Непременно, - всё также глядя в потолок. Яд мешался с абсолютной меланхолией. Это просто ночной кошмар. У Саске нет ресурсов на что-то вне короткого яростного горения; химия забирала это всё, оставляя на своём месте ничего. Ничего - это лучший повод для боли и депрессии, чем то, что пережил мальчишка прежде. Живой, блядь, и не лишенный эмоций, в отличие от этого ебанутого, сука, семейства.

Разговаривать не хотелось.
И давай время итачи не хотелось.
Хотелось в раковину.
И покурить.
Для начала, сигарету. А там можно и догнаться своими радужными мирами, лишь бы, блядь, подальше от этого всего.

- Пойдём, покажу плиту в действии во всей красе, - оттолкнулся от кровати, вставая. - Раз нам радостно терпеть друг друга, пока ты... а, месяц, два? - короткий взгляд на Итачи, куда-то в район плеча. [icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/e4/7b/10/629719.jpg[/icon]

Отредактировано Uchiha Sasuke (2020-12-07 02:43:58)

Пронесло? Хорошо бы.
По крайней мере, брат среагировал спокойно. Большего, стало быть, не надо.
Если честно, не хотелось его разочаровывать; ещё больше. Всё-таки ведь... Ай, да к чёрту. Пошли они все в жопу.

- Понятно, - бесцветно подтвердил, что услышал. Месяц можно и потерпеть. За месяц ничего не успеет случиться. Итачи непременно будет пропадать на работе, задерживаясь там, а Саске продолжит учиться, после пропадая со своей компанией; иногда просто с Ино. Смысла появляться дома, судя по всему, поубавится. И не то чтобы с братом время нельзя было проводить приятно... а, впрочем, нет, нельзя было. Это стресс. Это печально. Это не наркотики и тот мир, что они открывают. Итачи - это не свобода. Вот и всё.

Достав все необходимые ингредиенты для незамысловатого, но вполне полноценного и здорового завтрака, Саске устроился у плиты. Он не был повернут на чистоте, не стремясь добиваться стельности, когда любую поверхность можно облизывать, однако в целом не привык к беспорядку, стремясь поддерживать чистоту. Вы помните: учиховское воспитание, чувствительность к запахам, нелюбовь к насекомым и необходимость знать, де что лежит, когда, ну, бхмн. измененное состояние памяти находит кран, чашки, кровать и прочие вещи интуитивно, по некоему знанию, где чему стоило быть. Другое дело, что старые квартиры - как и жизнь с Обито - нивелировали чистоту, придавая неряшливости, запущенности и зачуханности всем стараниям и повадкам. Саске же оно как-то быстро перестало волновать, благо, нашлось, на что переключиться, пока пытался преодолеть обиду, чувство собственной ненужности и никчемности.

"Ублюдок", - только и крутилось в ответ на всё.
Нет, Итачи не мог так просто вернуться из неоткуда, заглянув по делу, сказать, мол, вообще-то готов забрать; слово "обещаю" терялось в этом всём подобно последнему гвоздю к гробе. Он просто издевался, измывался. Это жестоко, это бесчеловечно, это эгоистично. Он врал: всё не будет иначе. Просто потому, что Саске до сих пор не имел значения, его до сих пор не было, в то время как Итачи... да по его словам понятно, что он ничего не понял. Словно после пережитой боли предательства, после всего, что он послушно проглатывал прежде, не возникая, достаточно просто сказать: "Ну, ты же хотел с нами? Прошла вечность и вообще-то да, но класс, пошли с ними". Нет.

Если честно, состояние Саске позволило ему уйти в свои мысли, отключившись и дистанцировавшись от большей части слов Итачи. Звуки раздражали в принципе, теряясь в фокусе и дисфокусе, ну, вы понимаете, он ведь не травкой баловался, не первый день; плату за свою свободу понимал, но она, похоже, Учиха вполне устраивала. По крайней мере, итоговая комбинация всего со всем сейчас вполне позволяла спокойно стоять у плиты, варить кашу, для чего надо всего пару минут, помешивать одной рукой, второй опираться о столешницу, думать о своём и даже, вроде как, не раздражаться на главный, не званый и нежданный раздражитель как для Саске.

- У меня тут друзья, девушка и поступление, - после некоторый паузы, так прямо и сказал.

"Я знаю местную сеть, у меня наклевывается своя банда, меня уважают и я тут свободен", - этого уточнять не стал. Так или иначе, наркотики достать можно в любой части света, как и промышлять тем, чем занимался Саске в сети. Отчего-то ему на секунду стало даже как-то смешно, а после снова отпустило, закинув обратно в ничто, так часто наступавшее по понедельникам, когда гормоны счастья и радости доигрывали свой куплет, покидая его на долгие дни, вплоть до следующего приключения. Брат такие не обеспечит. Родители тоже. Никто больше, кроме самого Саске, наркотиков и его окружения. Воздух стал для него другим.

- Прости, Итачи, но я действительно намерен остаться здесь. Ты закончишь практику и вернёшься к семье, женишься и будешь клёвым копом, - потянулся за молоком, заливая его в кашу. Подождать всего минуту, прежде чем выключить. - А я... как-то сам, - не поворачиваясь к брату, повел плечами, стянув с головы полотенце: здесь не так холодно, Обито успел проветрить помещение хоть немного, после закрыв окно, зная, что иначе Саске не очень нравилось и он наверняка будет снова об этом говорить. Обито, конечно, неудачник, но человек не дурной. По крайней мере, он не давил и не был напряжённым, существовал себе безвредно и ладно. И на том спасибо.

Полотенце легло обратно, где висело, а плита оказалась выключена. Оставить кашу ненадолго, чтобы настоялась. Может, интенсивно борьбой он так, как прежде, уже пару месяцев и не занимался, а привычка питаться правильно хоть сколько-то осталась. Да и какая разница, когда пять дней в неделю аппетит практически отсутствует? Самое время пихать в себя что полезнее, ибо разницы никакой. А ещё так дешевле. И заморачиваться не надо. Готовить так или иначе научился неплохо в рамках своих потребностей, а для остального имелась доставка и, изредка, Ино. Или кто что куда на сходках принесёт.

- В каком отделе будешь практику проходить? - поддержать разговор надо, да и в целом полезно бы знать. Для Итачи ведь, как бы, все дороги открыты. Кажется, даже уже невеста подобрана - или родители того сильно желали - похожая на мать, что значило "есть, а большего не надо, вытерпит", что как бы намекало на то, что карьера в первую очередь, а там и семья, и вот это всё. Не суть важно. Что главное: Итачи действительно свалит. Забудет - снова - и про Саске, и про прежние обещания, и про то, что говорил сегодня. Так всегда бывало. Саске больше не верил, сколько бы какая-то часть его не желала обратного.[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/e4/7b/10/629719.jpg[/icon]

Отредактировано Uchiha Sasuke (2020-12-11 13:36:11)

Если не эмоционировать, то всё озвученное максимально логично: сначала Итачи отучился в боле престижном заведении, де больше полезных связей и лучше оттачиваются навыки, а после поступит на работу туда, где больше перспектив, применения и так далее, что относилось к его родному городу, а не тому месту, куда решил перебраться на время учёбы, а там и родители тоже. Тут у Учиха есть репутация, достаточно много работы, возможности вводить инновации, отлаженный механизм и не совсем урезанное финансирование. Одним словом, действительно более чем пригодное для работы место, в то время как хороший диплом соответствующего училища значительно бустит восхождение по карьерной лестнице, в каком-то смысле резервируя для Итачи более высокие позиции, когда придет время старших кадром уходить на пенсию, освобождая место молодым, инициативным и так далее. Это если не эмоционировать, рассуждая исключительно прагматически.

Саске же эмоционировал.
Потому что знал Итачи вне этого образца, потому что видел его таким, каким не видел и не знал никто. У них был общий отец, и, глядя на них обоих, подросток мог с уверенностью констатировать, что утверждение о том, что дети повторяют, пускай и некоторыми поправками, наблюдаемую ими в детстве модель верна более чем полностью. Ведь бытие здесь, когда родителей удалось забросить подальше, гарантировало некоторую свободу и Итачи тоже: ни отца, ни матери, лишь он и его карьера; и, конечно же, Саске. Ещё лет пять мальчишка желал бы, чтобы он был включен в этот список, самый-самый первый по значимости, но... Сейчас желалось обратного: не быть в этом списке вовсе, никакую роль в жизни Итачи не играть, не учитываться и, в общем-то, жить так, как каждый делал это прежде. То, как с Саске поступили - год назад и до того в принципе - не прощалось за один один, на это мало будет и десятка лет, в то время как последствия кардинально меняли мир и видение себя в нём. Мир Саске изменился. Саске изменился. И, наверное, благодарен за это, потому что, ну... Не стал как отец? Как брат? Вовремя познал истину? Да чёрт знает. Однако это всё - и не только - заставляло эмоционировать. Сразу множеством мыслей и реакций, что смешались в микс настолько сложный, что ничего конкретного в конечном счёте юноша выдать не смог. Ничего односложного, однонаправленного.

Ему мерзко, ему понятно, его раздражало, ему обидно, ему спокойно, ему страшно, ему любопытно, его рвала ностальгия, ему неуютно, ему-ему-ему.... Кашу следовало помешать, прежде чем перекладывать в тарелки.

- Итачи... - начал было он, по-прежнему стоя спиной и возясь с завтраком, однако мысль ускользнула. Точно также, как и не заметил, что когда брат озвучил свои планы, руки напряглись, сильнее сжав рукоять кастрюли с кашей, а сердце пропустило несколько ударов, срезонировав с мурашками по спине и общим напряжением. Секунда-две, всё ушло, а водой всё равно словно окатили. Ах да, подождите, ведь прежде Итачи это и сделал.

Отчего, с каких пор у Саске такая реакция? С каких пор ему свойственны вспышки, что, впрочем, не находят ни сил, ни способа быть выраженными, ни смысла? ах да, он ведь не ждал ничего хорошего ; в принципе и вообще. Итачи ничего хорошего нес казал. Что и следовало ожидать, не так ли? Хорошее случится на следующих выходных. Когда снова можно будет находиться в приятной компании, в приятном состоянии. Стоит сводить Ино куда-то отдельно и провести с ней время. Подальше от города. Им будет хорошо. Как было до этого. Как стало с тех пор, как семья кинула Саске на Обито, высказав тем самым всё без слов и с более чем понятным посылом. Следующие выходные. Вот что имело значение. Не слова брата.

Нужно его куда-то отселить. Или съехать самому.
Но лучше спровадить старшего подальше.
Саске знает, что с ним так, как младший себе выстроил, не будет. Сегодняшнее утро - сраное дежавю - тому прямое доказательство. Как и напряженность, "состав" воздуха.
Напряжение отпустило, что-то на подкорке мозга зачесалось. Кажется, Саске вспомнил начало своей прежней мысли, хоть и озвучить решил другую. Или не решил.

Что нужно сделать с Итачи - это да, это решил, но... как этого добиться?

Шумный выдох, повел плечами, прежде чем, взял первую тарелку, положить её на стол. После вернулся за второй, вновь двинувшись к столу. Устроил тарелку с кашей перед братом, для чего пришлось немного наклониться, чуть упершись другой рукой о его плечо.

- Итачи, -  хмуро начал было он, сначала не глядя в глаза старшему, но точно ощущая как присутствие, так и внимание Итачи, отчего из головы всё куда-то улетучилось, стало тяжело, словно глыба сверху, и как-то ступорно. Особенно когда Саске всё же отвёл взгляд от тарелки и перевёл его на брата, встретившись тёмными глазами с другими тёмными глазам. Снова непроизвольные мурашки по спине. Это ненормально, но Итачи и сам ненормальный, после последних лет на него странно бы иначе реагировать. Как и с нынешним образом жизни Саске. Как и после того, что тот озвучил и что оно значилось, - ты же это это спец... - но договорить отчего-то не получилось. Он сжал губы и, беззвучно хмыкнув, выпрямился, прервав зрительный контакт. Кивнул на тарелку, не заметив, как капля с волос, уже даже не особо мокрых, упада на ткань одежды Итачи.

- ... вот каша. Приятного аппетита, - меланхолично. Сел на своё место напротив, облокотившись плечом о стену. Подпёр щеку рукой и принялся уныло, неторопливо, немного даже гипнотично мешать завтрак, чтобы тот быстрее остыл. А когда рот станет занят, то они точно не будут разговорить: когда я ел, то глух и нет. Или как-то так. А после Саске как-то перетерпит этот день, чтобы завтра наступил понедельник и им стало не друг до друга.

- Мне нужна корка программиста. Оперативная работа и патрулирование мне не интересны, - после молчания, на продолжительность которого младший даже не обратил внимание, он всё-таки сказал это. Врать Саске умел плохо, куда лучше - недоговаривать. Однако сейчас, несмотря на некоторый страх, давление и ужас от того, что в нём могут разочароваться - Итачи - ещё сильнее, всё-таки озвучит планы. Своё решение. Оно его. - И нет, подожди палки в колёса ставить, - почти сразу добавил, ненадолго подняв на брата глаза, продолжая мешать кашу. 

- Давай договоримся на берегу, - ложкой в одну сторону, - что ты живёшь, как планировал, и я живу, как запланировал, - ложкой в другую стороны. - Мы друг другу не мешаем и по мере возможностей мирно делим... э... - перестал мешать, так и без понятия, как это всё назвать. Взгляд уставлен куда-то в стол, - кровать, пол, шкаф, окно и так далее, - если бы сказал подобное Ино или Сакуре, да даже наиболее отбитым приятелям, они бы непременно пошутили про "о, все доступные для этого локации дома, понятно", но Итачи, хотя бы в этом к счастью, ничем из них не являлся, потому ничего подобного Саске даже не думал вкладывать, подразумевая вынужденное сожительство. Только на время практики. Дальше брат обязан найти себе более подходящее место и свалить. Вот так. - Ты ушёл из-под опеки отца, отхватив свободы. Я тоже. Значит, вне вечернего кино по четвергам и двух одеял по ночам нас ничего сталкивать не должно, как и интересовать.[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/e4/7b/10/629719.jpg[/icon]

Ничего он не говорил, просто смотрел ни то исподлобья в лёгком раздражении, ни то устало, ни то безразлично, телепая несчастную кашу туда-сюда. Аппетита неизменно не было, и если он завтра появится, то это правда будет хорошо. Саске плевать. Он ничего не отвечал и просто слушал, ощущая напряжение в воздухе и всякому отсутствию воодушевления. Хотя, казалось бы, ещё несколько лет назад отдал бы что угодно за то, чтобы заполучить такое обилие внимания и присутствия брата. Увы, время проходит, кое-что меняется. Сами виноваты.

Однако потом напряжение достигло какого-то иного уровня. По спине пробежали мурашки в тот самый момент, когда стол едва-слышно хрустнул и едва прогнулся. Таки не деревянный, из пластика и металла, потому и не такое давление выдержать способен. И всё же. Саске же замер. Буквально. Одним лишь чудом не вжал голову в плечи от... всего. От давления: голоса, дыхания, близости брата, его интонации. Того, что он подразумевал своими словами. Отвратительный человек. Отвратительный человек, которого Саске долгое время любил больше всех на свете; на которого хотел быть похож. Как вообще мог желать походить на такого? Отвратительно, вот уж точно был мелким и глупым. Однако кое-что, судя по всему сохранилось. Ни то некий авторитет, ни то фигура, ибо, ну... Саске не был в курсе, кто ещё способен был вызвать у него подобную реакцию, как и наплыв эмоций даже сквозь некоторую атрофированность из-за вредных привычек и сбитого сна. Отец? Не факт. Уже не факт.

- Не торопись обратно, после работы так много хороших мест, где можно прогуляться по дороге домой, - совершенно бесцветно выдал, всё также держа эту чёртову ложку этой чёртовой каши. Аппетита не прибавилась. Настроения, теперь и на вечер, тоже. На брата не смотрел и вообще, пошло оно всё к чёрту! Саске в момент стало так обидно, что аж где-то в солнечном сплетении защемило. Это нечестно. Это просто нечестно.

"Так нечестно," - сжав ложку крепче подумалось в момент, когда дверь захлопнулась. Через пару часов вернулся Обито. Только для того, чтобы прихватить кошелек и куртку. Ещё одну. По виду Саске и оставленным вещам Итачи, кажется, мозг бывшего копа сложил дважды два и решил, что лучше он беспробудно пропадёт на пару дней. Благо, несчастных, брошенных, бичей и ему подобных с любым послужным списком в городе предостаточно.

У Саске такой опции - смыться - не было. Пока не было. Но он, если честно, уже прощупывал почву. В смысле, куда в крайнем случае слиться. В самом-самом крайнем - сколько это будет строить. В экстренном - как ему на это заработать. С последним, впрочем, с его лицом и мозгом проще всего; пока обе опции не пропил. Not so fast.

День прошёл никак. Немного уроков. чтобы последующую неделю вообще этим не париться, тем более что занять себя нужно было, а настроение всё равно ни о чём, не испортить сильнее. Какие-то вещи перетащил, чтобы после меньше с Итачи сталкиваться. Обедать так и не потянуло, а к ужину закинул картошку фри с курицу в панировке из заморозки в духовку. Поставил программу на сколько положено да и забил, само выключится. Духовка старовата, но пару базовых функций имела: ни Обито, ни Саске не желали спалить дом, потому старовата не значило старинная. Не бомжары же они, а гордые представители семейства копов.

В какой-то момент Саске, так и страдающий от сна-не-сна, умудрился провалиться в подобие серого сна. Кажется, на диване, что давно сломан, но размещаться на котором они уже конечно же научились, под какое-то там ни то Дискавери, ни то кулинарное шоу: одно заканчивалось, начиналось другое и так далее. Учиха плевать. Дожить до завтра и вперёд в неделю автоматизма, чтобы снова улизнуть в пятницу. Кино? Оно уже автоматически то ли входило в "дожить до завтра", то ли позабылось. Или просто вредный. Очень. По-своему. [icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/e4/7b/10/629719.jpg[/icon]