страх перед будущим становиться более чем реальным

мои кошмары все сильнее захватывают меня

Быть космическим демоном — это значит иметь уникальную возможность распахнуть пред собой абсолютно любую дверь ( даже самую непостижимую на первый взгляд, запретную, до которой обычному смертному не дотянуться так просто и не без помощи покровительства свыше ). Вероятно, это один из самых немаловажных важных плюсов, которые нашел Диппер Пайнс, когда он пытался только-только проанализировать всю сложившуюся ситуацию со своим воскрешением, сиротливо подперев и обняв руками колени на своей кровати, предпринимая попытку успокоиться в лишний и отдышаться от подступающей к самому горлу панике — ибо, несмотря на то, что Билл хотел как лучше, родня его могла не понять. Особенно дядя Форд. Тем не менее, плюсов было все-таки куда больше, чем минусов. Например, спасение мало-мальским, но все же набором новоприобретенных сил, Марка Ансьеля от безудержных лап наглого выродка, который опозорил весь демонический род не только одним своим существованием, но и продажностью. Кажется, в этом были даже замешаны еще и демоны из Ада, но, если честно, влезать в этот наичевиднейший конфликт между жнецами и обитателями преисподней ему хотелось ровно точно также, как и Сайферу — то есть, никак, особенно с никаким уровнем собственных сил, где его могли размазать по галактической плоскости реальности и не оставить при этом даже единого мокрого пятна. Однако в своем непосредственном присутствии обижать невинных Диппер не позволит никому и никогда. А поэтому он не против был начать свое более углубленное обучение всем примудростям магии космических демонов как можно скорее, чтобы Билл перестал беспокоиться о нем зазря.

Кроме обучения непосредственно со своим учителем, покровителем и парнем в одном лице, Пайнс подпитывал свои знания в свободное время в библиотеке Билла, свободный пропуск в которую он смог получить, едва научившись перемещаться из своей действительности в измерение снов. Книг у Сайфера, как показалось на первый взгляд, было больше миллиарда ( если не еще больше — ведь книг там было собрано с десятки тысяч измерений, написанных самими разными мудрецами и учеными настоящего, прошлого и даже будущего времени ), и прочитать их все Дипперу явно не представлялось возможным — он не хотел пока что пользоваться магией сканирования и вливать в себя информацию из учебных магических материалов в свое сознание лишь одним касанием руки, а хотел растянуть это удовольствие на как можно дольшее время, чтобы открывать свои таланты с новых сторон постепенно, смакуя раз за разом приятный на языке вкус победы. И сегодня, решив не задерживаться в измерении снов слишком долго, — как он обычно это делал, наслаждаясь приятной и тихой обстановкой читального зала с мягкими диванами и чайным столиком из мрамора, — Диппер решает взять одну из книг по управлении временем и вернуться обратно в Хижину Чудес, где он мог провести время приятно с пользой и с прекрасной атмосферой семейного уюта, который был по всем ощущениям столь же ласковым, как лапа теплого кота. Ну, или как шерстяной свитер Мэйбл, например.

Пайнс лениво лежал на кровати, подперев руками голову и в задумчивости качая согнутые в коленях ноги, да глядел на письмена старых перелистывающихся страниц с помощью магии книги. Изучение теории возникновения времени ( ведь мало этим самым ходом стрелок часов управлять, как только тебе вздумается — космические демоны обязаны знать его структуру от и до, чтобы подчинить время, подмять его под себя и взять под собственный контроль ) — занятие весьма уморительное и нудное. И Диппер даже воодушевляется, когда глаза натыкаются на заклинание, которое, если верить нехитроумному описанию над ним, позволяет заклинателю отправиться прямиком в будущее. — Наконец-то, — подскочив мигом кровати, демон хватает магическую книгу уже в свои руки, сжимая отчего-то ее до боли сильнее, нежели прежде после перемещения в свое родное измерение. — Надеюсь, у меня все получится с первого раза. Билл будет определенно рад моим успехам, — стоит признать, что Сайфер никогда не перестанет контролировать его. Но оно и понятно — любящий демон всегда будет держать свою пассию в поле своего зрения, — однако успокоить его своими успехами как раз-таки можно хотя бы даже сейчас. — Точнее, наверное, что он будет рад, — закусив от неловкости губу, Пайнс начинает вдумчиво произносить заклинание на латинице ( он когда-нибудь обязательно добьется таких же высот, как и все прочие космические сородичи, и научится использовать магию по щелчку пальцев, но когда прочувствует магическую изучаемую материю донельзя хорошо ). — Ego memini haec verba carminis huius et recordabor. Ignis signum misisti. Debemus intelligere futura nostro. Et in alio loco, alio tempore, — от странного ощущения во всем теле, Пайнс случайно роняет книгу заклинаний из своих рук. После чего, рассеяно поморгав, предприняв попытку прийти себя и взять себя в руки от чего-то появившейся зябкости на душе, он опускает взгляд ниже, замечая, как его тело начинает светиться лазурным светом, растворяя его существовании в этом пространстве, в этом времени. Кажется, у него получилось. О, Аксолотль, лишь бы только не напортачить в ущерб самому себе!..

Миг — и он оказывается в совершенно другом месте. Которое явно не было похоже на что-либо, что он мог наблюдать ранее в своем мире. Эта реальность своей хаотичностью была похожа чем-то на измерение снов, но таковым оно явно не являлось. Диппер, застопорившись на секунду, нервно сглатывает, озираясь вокруг себя — неужели он действительно что-то напутал в произношении заклинания и осуществил перемещение между мирами? По крайней мере, окружающая его действительность сейчас мало чем походила на привычный глазу Пайнса человеческий пейзаж. От этого, откровенно говоря, становилось совершенно не по себе. И дело было даже не в собственной беспомощности, — ситуация была такой себе, если честно, и сравнить Диппера Пайнса сейчас можно было с маленьким ребенком, который заплутал один без родителей в огромном таежном лесу, где его могли поджидать голодные волки и свирепые бурые медведи, — а в реакции Сайфера на очередную пропажу — вероятно, опять отругает и отшлепает по одному месту ( пускай и не всерьез, но все же ). Все-таки, откат заклинания Диппер не знал, да и книга, как назло, осталась далеко в прошлом — в теплой комнате Хижины Чудес, в которой из-за открытого настеж окна приятно дул лесной ветерок, из-за которого мягко поднимались и отпускались шелковые занавески. Тихо выдохнув и пытаясь отогнать подобные мыслишки как можно дальше от себя прочь, демон, вздрогнув от холода этой реальности, решил обследовать территорию тщательнее, чтобы найти хоть какую-нибудь зацепку на выход отсюда.

— Здесь есть кто-нибудь? — спустя нескольких минут бесцельного брождения по космическим закоулкам, решается задаться вопросом Диппер, встречая в ответ на свой вопросительный крик лишь отдающееся эхо. И он бы, наверняка, начинал потихоньку паниковать уже не слишком скрывая своего растерянного состояния, если бы в один момент вдали от себя не увидел весьма знакомые силуэт, состоящий из желтых оттенков. — Билл?.. — неверяще поначалу произносит Пайнс, после чего, сделав пару осторожных шажков вперед, присматривается внимательнее, понимая, что острое демоническое зрение его не обмануло. — Билл! — радостно воскликнув, что за ним пришли и не дали сгинуть в этом сплошном небытие, Пайнс радостно помчался вперед, ближе к демону. — Я здесь, Билл. Я знал, что ты придешь за мной!

Что-то Дипперу Пайнсу начало запоздало подсказывать, что перед ним был вовсе не его Билл Сайфер. Точнее, не то, чтобы прям совсем не его, но явно не имеющий никакого отношение здесь и сейчас к его родному две тысячи девятнадцатому году ( который, в сравнение с этим вкрай странным местом, был уютен и светел, невзирая на все печальные события, произошедшие с ним в результате нескончаемой войны с Пироникой ). Это он начинает понимать более осознанно и точно, когда яростливый, чуть сметенный чем-то взор чуть сгорбленной фигуры золотистого единственного глаза устремляется на него. Пайнс как никогда лучше начинает чувствовать своим новорожденным демоническим нутром, как аура ненависти и лютой обиды начинает искрить между ними, стреляя и поражая душу случайного странника будто бы невидимыми молниями.

— Мх, Билл, ты чего? — неловкая улыбка начинает постепенно сползать с его обескураженного лица, уступая место недалекой от натурального страха эмоции неподдельного испуга. Почему он вообще кого-то должен был обдурить? В особенности, если дело касается самого Сайфера, к которому, помимо банальной и для всех предсказуемой любви, Диппер ощущал искреннее чувство уважения. Которое, к сожалению, сейчас выйдет ему боком, если он не отступится ото своих привычек губительной любознательности и не убежит туда, куда только глаза глядят. Иначе этот озлобленный демон испепелит его к чертям собачьим, а дать справедливый отпор, дабы этого только избежать, у Пайнса попросту не было ни достаточного уровня сил, ни необходимых на то познаний.

Только Пайнс успевает сделать лишь пару шагов от Сайфера назад, как Билл тут же подлетает к нему янтарной фурией и, схватив своей покрытой черной кожаной перчаткой рукой за горло несчастного, с силой вбивает его в полуразрушенную стену. Да так, что с него осыпается кусками шершавыми известка с остатками бетона. Когти демона при этом ( чего Сайфер, возможно, и не заметил от всеобъемлющей злости) с силой впивались Дипперу под кожу, оставаясь на горле багровыми отметинами-полумесяцами. И Дипперу было неприятно, чертовски неприятно, при чем не сколько физически, сколько морально от того, что Билл Сайфер этого странного времени прикончит его скорее, чем поможет отправиться обратно домой. — Я не что... Я — Диппер... Диппер Пайнс, — зажмурив карие глаза, произносит демон, пытаясь собраться с мыслями в этой крайне для всех сумбурной и не очень гостеприимной встрече друг для друга.

— Я из две тысячи девятнадцатого... Я всего лишь учился магии перемещения в будущее... И я не знаю, куда я попал. И вообще зла никому не желаю, — для чего-то уточняет он на всякий пожарный, надеясь, что у него получится успокоить Билла Сайфера данного пространственного промежутка. После чего, пытаясь вобрать воздуха в легкие, путь к которым так старательно ему перекрывает ' заботливая ' рука демона напротив, Диппер, открыв глаза вновь, выбивается из стольного захвата, задергавшись и схватившись за запястье Сайфера своими ладонями, что старательно пытались стянуть ее вниз. — Да отпусти ты уже меня, придурок треугольный, мне же больно! — типичная сосновая ершистость — ожидаемая реакция Пайнса на любые закидоны Сайфера даже в прошлом. Что уж говорить об это странном будущем, на которое он даже не знал нормально, как правильно и адекватно среагировать.

Стоило Сайферу чуть сбавить свою силу и выпустить Пайнса из своих удушливых — в прямом смысле этого слова, — рук, как Диппер шарахается от него подальше в сторону, продолжая прижиматься спиной прямо в стену. И выставляет ладонь потрясывающейся правой руки вперед, показывая своему противнику, что он готов обороняться в случае чего и что более дать самого себя в обиду более не посмеет. — Я буду защищаться, Билл. Не стоит даже пытаться меня каким-либо образом обижать. Я уже понял, что я... обознался. И мы из разных времен, — все это было смешно и даже, наверное, крайне нелепо для самого Билла Сайфера это выглядело как-то со стороны. Ведь выкобениваться и строить из себя невесть что в чужом мире — еще тот моветон. Но в голове у самого Пайнса все еще витало предостаточно вопросов, на которые он так и не умудрился получить достойных ответов.

Что это за год? Почему он оказался не в человеческом мире, а в каком-то более кошмарном подобии зазеркалья, которое так отчаянно боятся ведьмы и колдуны его лет ( в основном те, которые лишь только называют себя ими и участвуют в сомнительных передачах на проверку своих способностей, нормальные же не жалуются и готовы к изучению иномирьев, чтобы стать сильнее по уровню и выше самого себя )? И с чего это вдруг Билл Сайфер отреагировал на него настолько дико, словно стал за все это время самым натуральным хищным зверем — раненным изголодавшим сервалом, — в своей родной среде обитания, на которого прицелились охотники своими заряженными ружьями в надежде добить, чтобы не мучился? Разгадки на эти и другие тайны человечества напрашивались следующие: либо Диппер Пайнс смог каким-то образом переместиться в ту параллельную реальность, где его вовсе никогда не существовало, либо же это есть прямой будущий веток от его настоящего прошлого, где демон мог влегкую предать ' доверчивого мальчишку ' и устроить новый армагеддон. Не хотелось бы верить в последнюю вариативность происходящего от слова совсем, однако, как говорится, все может быть и это тоже в том числе.

— Я просто не понимаю, где я сейчас нахожусь. Е-если тебя так претит мое пребывание здесь — просто помоги мне вернуться домой. Я не успел выучить откаты в заклинаниях, — уже чуть более-менее успокоившимся тоном в голосе добавляет Диппер, медленно отпуская руку, когда он перестает чувствовать угрозу со стороны Билла Сайфера. Все же стоит попытаться наладить с ним хоть какой-нибудь, но контакт — Пайнс слишком уж был зависим от сил Билла любого периода времени, даже того, что находился сейчас перед ним. И он мог в любом случае очень сильно помочь ему — своему ученику и протеже — исправить его же тотальную ( или же нет? ) ошибку. — Но все же мне интересно знать — что это за временной виток? Куда я попал? — Диппер, прижав кулаки к своей груди и несдвинушись с места, бегающим кротким взглядом карих глаз всматривается заинтересованно в хаотический пейзаж вокруг золотистого мужского силуэта.

— Ты что — все-таки решил свершить новый Странногеддон версии два точка ноль? — переведя свой взор обратно на Сайфера, Пайнс хитро прищуривается с томным проблеском подозрения. — Или ты успел спеться с Пироникой? — хотя рано было делать столько скоропостижные выводы в отношении этого отрезка будущего. Хотя бы потому, что в этом бесконечном барьере было слишком много вещей, которые никак не походили на совместную жизнь Билла с этой беспардонной дьяволицей себе на уме. Все, что находилось здесь, можно было бы описать и обозвать оплотами памяти семейной жизни в любви и гармонии. Которой больше не было и словно бы не будет уже ее никогда ( рассыпалось все хрустальными бусинами, укатилось во мрак, откуда несло кровью багровой да солеными слезами отчаяния ). — Билл, — на сердце отчего-то стало совершенно и невыносимо вдруг тяжко. — Я не могу понять. Что же все-таки случилось с нами — мной и тобой?..

Билл нынешнего временного промежутка не может контролировать эмоции и сдерживает их непроницаемой маской маниакальности в ловчих руках своих уж очень для себя неумело, отчего они оказываются слишком для Диппера Пайнса обжигающими на этот раз. Не то, чтобы новорожденный демон не был привыкшим видеть горячего во всех смыслах Сайфера ( ой ли? ), однако сейчас его объятия отдавали чем-то излишне колючим и горьким, и если бы только было возможно физически прочувствовать переживания эти на вкус кончиком языка, то они бы обязательно отдавали горячими слезами на искусанных до крови губах от терзающего, клюющего по кусочкам будто кружившими над твоим холодным и таким уже бесчувственным телом оголтелыми стервятниками, несправедливого окружающего мира. Почему-то Диппер в этом действительно был уверен на все сто процентов без возможности на малую долю исключения; знал еще варящей здравомыслящей головой, что Билл Сайфер навряд ли станет вести себя беспричинно — опыт с его детством среди воющих в измерении родителей это показало чуть ли не буквально наглядно, — столь дико от возможной сладости жизни в будущем, в котором, кажется, для Пайнса так и не нашлось места, судя по его полному отсутствию подле своего покровителя.

— Трехтысячный год? — неверяще переспрашивает у демона юноша и прислоняется ладонью в хлопающем шлепке по щеке от шока к лицу, не доверяя в этот раз своим ушам после полученной информации. — Это же как меня угораздило так далеко перенестись?.. — опустив взгляд в пол, Диппер пытается перевернуть в голове все чертоги собственного разума за пару секунд, но в итоге он не получает ровным счетом ничего нового, что могло бы развеять его святое, практически наивное неведение. — Не помню, чтобы я как-то мог исковеркать заклинание во время его произношения. Я не планировал уходить по времени настолько далеко!.. — но и бежать отсюда поскорее он рвался более так отчаянно сильно, как оно могло бы быть с пару тройку минут тому назад при самоотверженной охоте этого обозленного на весь мир Билла Сайфера по его неокрепшую бессмертную душу. Диппер Пайнс не был бы Пайнсом, если бы не возжелал разобраться во всем лично, ныряя в пучины бед целой Вселенной с головой, при этом особо никого не спрашивая. Возможно, именно подобное безалаберное отношение к жизни своей и смогло его погубить в данной вариации будущего ( если он вообще здесь существовал, на минуточку ), но поделать, как ни крути, с собой ничего не может. Ведь, как говорится, любопытство хоть и сгубило кошку, но, удовлетворив его, она воскресла. Определенным исключением возможных ошибок в прошлом, он сможет запросто перестать заставить страдать Билла из третьего тысячелетия, разбив этот огненный bad end на хлипкие осколки серебряного, испачканного углем, зеркало незадачливого мастера с кривыми, неумелыми руками.

Пайнс прищуривается свои карим взглядом внимательных, изучающих все и вся, глаз, замечая наконец то, на что так долго и с характерным тяжким дыханием на губах отчаянно любовался демон все это время. Но что было на этих возникших перед ним эфемерных изображениях, увы, так рассмотреть ему не удалось — смахивает их Сайфер от себя подальше, словно надоедливую лесную мошкару, растворяя их в кислороде тлеющей дымкой, переходящую из цвета в безмятежность пустой прозрачности. А Диппер и не решается спросить да и навряд ли Билл ответит ему на вопрос о том, что было на тех возникших магией запечатления фотографиях: вывернется и переведет тему разговора, избежит сего вопроса в лучшем случае, в худшем — рявкнет на него от накатившей волны отчего-то гневного раздражения, которая постепенно, справедливости ради, но все же притуплялась. Слишком уж хорошо пришлось ему узнать за короткий промежуток отношений повадки поведения своего любимого мужчины, чтобы произошло что-либо вон из рамок представлений его выходящее. Вот и в этот раз Диппер оказывается правым в своих заведомо верных предположениях: демон выводит крайне занимательную беседу в новое русло, правда, прибегая при этом к достаточно необычному во всей сложившейся ситуации между ними способу для этого.

— Чаю? — рассеяно переспрашивает Пайнс, которому поначалу кажется, что причудилась ему эта брошенная не по случаю фраза Билла в беззвучном дыхании космоса, окружающего их в абстрактном пространстве, от которого любой смертный нормальный человек давно бы свихнулся. Что уж говорить о демоненке, повидавшему столько всего на своем коротком веку, которому здесь поначалу также стало не по себе? — Кажется, ты прав. Здесь действительно холодно. Ты почти похож таким ходом на Снежную королеву, — ежится Диппер, заметно охая от неожиданности, когда Сайфер подхватывает его на руки и несется куда-то подальше от груды разваленных камней под ними. Здесь напрашивается ненароком шутка о женихе и его невесте, которая так и останется непроизнесенной на губах юноши, ведь никому из них сейчас не было особо до смеха искристого настолько, что никакие игривые пузырьки золотого шампанского в хрустальном бокале, нашедших отражение свое особенно удачливое в переливах вечерних солнечных закатов закатывающейся в бездну эры, не могли бы сравниться с ним. Даже для того, чтобы поднять, в конец концов, друг другу настроение, которое готово было рухнуть ниже плинтуса ( у Билла, вероятнее всего, оно того и вовсе пробила телом своим мертвым самое дно ). — А почему ты не... — хочется Пайнсу щекотливо вопросить своего демона из будущего, когда тот старательно ищет что-то в разбитых витающих шкафчиках, да вот только тот, — стоило ли в этом сомневаться? — будто читает его мысли и тут же отвечает на незаданный до конца вопрос. — Ах, ясно. Тогда вопрос снят, прости. Значит, сейчас ты больше всего специализируешься в темной магии, как и в старые ' добрые ' времена?

Диппер берется ладонями за чашку с чаем, перехватывает ложечку меда, растертого с какой-то ягодой. Нет, он спрашивает не ради того, чтобы подтрунивать над этим Биллом его прошлым. Вовсе нет. А дабы иметь полное представление об данной реальности, которое склеить, конечно же, возможно, но только разве что собрав в единую картинку все кусочки растерянного по углам пазла. До коих Пайнс только сможет дотянуться. — Спасибо за чай. Я бы мог попробовать наколдовать нам сладости к ним, но, — жмет плечами мальчишка, покуда на его лице растягивается глупая улыбка в тихом смешке, — ты сам знаешь, как мне давались сложно уроки магии на начальных этапах. — Сделав еще пару глотков горячего напитка, Диппер Пайнс отставляет посуду в сторону, заставляя повиснуть ее в воздухе за неимением под рукой другой твердой поверхности, не считая, разве что, пола под ногами. — Билл?.. Ты так воротишься от меня, будто боишься. Так это все из-за меня произошло? — обеспокоенно спрашивает юноша мужчину, подойдя аккурат ближе и положив свою горячую ладонь на его плечо поверх канареечного пиджака. Вспоминая все материалы по психологии отношений между парнями и девушками из идиотских глянцевых журналов сестры, которые Пайнс мог пролистывать бегло от непомерной скуки на душе, сей жест должен был вернуть утраченное доверие собеседника к себе. Да и, откровенно уж говоря, Дипперу просто хотелось прочувствовать демона как нельзя лучше, вобрать его боль в себя и что-то предпринять наконец, а не сидеть на ровном месте и ждать у моря погоды, чтобы ее сталось в сотни раз меньше. Или хотя бы попытаться сделать это. — Или из-за кого-то другого?

Отредактировано Dipper Pines (2021-01-18 13:53:13)